«Обычно литература идет в ногу со временем…» (СЛОВО О МАРИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. НО И НЕ ТОЛЬКО)

В. А-ков.

 

          Мой друг прислал текст — письмо «вопиющего». Оно весьма обширное в гранях обличения новейшего времени, поэтому я привел лишь одну характерную цитату из этого потока. И захотел высказаться на тему сам. (Л.Р.)

 

 

          Не бывает литературы по национальному признаку, либо с генеральной оглядкой на ее территориальность. Как не бывает национальной арифметики. Автор твой совершенно справедливо заметил, что литература — это процесс. Причем, процесс новаторский, не имеющий заказа, если это, действительно, литература — синтезированная из пустоты сила воображения, зерно образа, позволяющее по иному соблазнять рост существующей плоти или задающее новые типы поведения. Знак среди знаков, обозначающий новую значимость — новые глаза во имя нового понимания в старом, как Бог, мире. Оплакивание различных «недаваний» и «угнетений» — путь в пропасть. Там литературы нет. Там есть справедливость, добытая у вчерашнего здравого смысла. Литературный процесс в принципе не оглядывается, и, уж тем более, не жалуется на обстановку вокруг него. Потому что он сам — обстановка. Увы, не имеющая, как правило, своего времени и своей собственной массы жизни — влияния, денег, вещей и возможностей. Новое зерно прорастает, вопреки всему, либо погибает. В контексте процесса оба результата — положительные: выигрывает развитие. За жизнь борются, а не выпрашивают ее. Я, кажется, знаю, о чем говорю, поскольку нахожусь в условиях весьма схожих. Пожалуй, брюзжание и ворчание на эту тему в кругу близких друзей — этакий позерский сеанс малодушия, — вот и все, что может быть позволено Автору «на сладкое». Остальное — смерть, кнут жизни, и она же — ее лучшая причина. Человек, изуродованный чувством собственной правоты, будет стремиться в этом к самому хищному из абсолютов; сначала его «правота» пожрет весь мир вокруг, а когда ничего не останется, обернется к своему хозяину за последней добычей: «Теперь твой черед!» Чувство собственной правоты способно сожрать любого и заразно необычайно. Оно проникает внутрь человеческого существа через логику и, проникнув, разъедает душу, как рак. Автор творит от избытка сил и видений внутри себя, смущая тем самым уравновешенный мир, с одной стороны, и наращивая силу своего собственного одночества, с другой. Он не мыслит в категориях премий, квот и тиражей. Он ничего не отражает. Он — выскочка, нахал, источник, самозванный свет. Диктатор неузнанного. Он — именем Любви — покрывает всех и вся, как небо. И лишь самолюбцы — в противовес —ослеплены собой «здесь и сейчас», и поэтому призывают остальных присоединиться к себе как бы «изнутри», — приглашая «войти в свой мир», «войти в положение», либо просто удовлетворяясь пищей восторга или лицемерия.

          Твое письмо навело меня на размышления о искусстве вообще. Мне кажется, задача его очень проста — рассеиваить толпу. О!!! Это оружие — искусство — штучка, несомненно, обоюдоострая! Оно же толпу и создало. Писатель выбирает игрушку по силам: быть «певчим» в толпе самому или, богоборствуя, удерживать толпу в себе, заставляя ее петь иную, новую жизнь. Только Иной способен содавать Иное. (Если, конечно, речь идет о процессе созидания, а не чувственного пережевывания существующего; искусство, увы, крайне эгоистично — оно редко и неохотно использует себя для чего-либо, чаще «чувство прекрасного» (и что еще ужаснее — чувство справедливости) паразитирует на чем-то еще более прекрасном и могучем, чем оно само; отражения ( в том числе и кривые) часто посягают на оригинал, бессмысленно и глупо оспаривая свое превосходство над ним). Природа вечного учит: справедливости нет и не будет. Дурак тот, кто думает, что переспав с Фемидой из местного времени, он осчастливит мир говорящим младенцем. Ублюдки не живут во времени. Писатель ни в ком не нуждается, в этом его сила и независимость; он — говорящий взгляд. Высший его текст — молчание. Молчание делателя. Акт поступка. Так зачем же привязывать глаза к колоде орущих трудностей? Это мое мнение, моя позиция, мой способ упрямиться. Другого сказать не могу. Может, чего не по делу, зато прямо.