Лев РОДНОВ

 

ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО

 

          По природе своей все люди испытывают сильные чувства, да не все могут эти чувства выразить сильно и красиво — художественными приемами или интеллектуальным образом. Однако сильные чувства можно выразить… «сильными» знаками. Бранная речь изначально, по конструкции своей афористична! Это — метаязык, когда говорится одно и мало, а подразумевается другое. Простейшая словесная конструкция обозначает сложнейшую гамму переживаний. Аналогию можно найти в математике. Например, постоянный блок вычислений приходится «тащить» сквозь лес другого рассчета: неудобно и громоздко. Математики придумали «оператор» — маленький значок, буковку, обозначающую целый город формул. Так высшая математика вновь превращается в простейшую алгебру. Удобно для жизни. Из трех букв можно создать вселенную! E = mc².

          Русские не совершенствовались как нация утонченных европейских интриганов, зато они создали школу подразумевания. Тогда он и родился, наверное, — сверхязык, язык в языке, филологическая русская алгебра, сложность, одинаково понимаемая и академиком, и дворником. Разумеется, глубина подразумевания у каждого наособицу, но феномен светит всем. Понимание сути вещей становится одинаковым благодаря тому, что участники информационного обмена находятся не просто в одном языке, а используют еще и прием высшей математики — находятся в одном подразумевании. Сколь сложен путь информации! Дойти сути, не исказившись, от источника к приемнику очень сложно. Мешают многочисленные «перекодировки»: мысль подбирает слова, слова подбирают знаки и звуки, звуки и знаки вновь дешифруются… Исходная мысль не адекватна полученной. Истина умирает от переодеваний.

          Мы живем, как в кино: наши представления о предмете всегда сделаны по мотивам чьих-то представлений. Другое дело — краткие энергичные выступления, не несущие в себе сложной логической вязи, но являющиеся отличным средством к прямому наталкиванию человека на состояние понимания. Похоже, что именно одинаковость состяний общающихся людей позволяет максимально сблизиться: понять другого, как себя самого.

          Есть многочисленые литературные примеры, когда бранное слово, умело помещенное в сложнейшую оправу литературной скани, живет и играет, как драгоценный бриллиант. По праву. Бриллиант! Прочнейшее соединение, простейшая вещь, ценимая редкость. Сложно удержаться от ремарки по поводу сегодняшних текстов, в которых инвективная лексика доведена до позорной девальвации; нетерпеливое стремление авторов жоглировать знаковыми тяжестями привело к неумеренности в употреблении «сильного» слова на бумаге и со сцены. Ценность мата пала. Без мощной литературной «оправы» он вообще мало годится для письменного рассказа, поскольку страдает школа подразумевания. Мат, несомненно, требует обращения с собой интеллектуального и бережного. Подобная лексика живет в мире не год и не два. Срок ее эволюции и возмужания насчитывает тысячелетия. И не мудрено, что такой отточенный лингво-лексический инструмент очень глубоко и точно сам тестирует любого, кто к нему прикоснулся. Тестирует и на человекоразмерность, и на естественность, и на здравость вообще. Удивительным образом именно брань математически точно испытывает человека на массу соразмерностей. По тому, где и как человек применяет слова, обозначающие прямое знание, можно легко читать качество самого человека: насколько он умён, воспитан или пошл. Есть люди, которые в повседневной жизни никогда не применяют «сильных» слов, но это не значит, что они их совсем не слышат или не понимают — среда для всех одна. Поэтому существенной разницы между говорящим матом и слушающим мат в этой области нет.

          Существует немало анекдотов по поводу того, что десятком слов и их спряжениями можно точно выразить и техническую, и политическую, и бытовую, и любую другую проблему. Более того — решить её! Такой универсальности ещё поискать!. Разве что Бог начинал подобно, воспользовавшись в начале одним-единственным словом. И это слово — тишина. Искренний мат очень близок к молчанию. Часто используемый для взрывания тишины, он более всего выражает ее саму.

          Стиль бранящегося народа красноречиво свидетельствует о бездарности и беспомощности нашего государства. Подростки оставляют на стенах несмываемый отпечаток бесталанности. Мат! Он — путеводный луч в темном царстве чиновников. Мат! Он — лебединая песня бессильных крикунов. Густые заросли нецензурщины окружают оплоты безволия и страха. Посмотрите внимательно: как человек позволяет себе крепкое, и вы сразу поймете: в чём его обделила судьба или чем наградила? Присмотритесь внимательно, как он слушает это: и вы поймете ничуть не меньше.      Можно проделать мысленный эксперимент: исключить гениальную краткость, эту русскую притчу во языцех из нашего обихода. И всё зашатается. Упадет экономика и производительность труда, дрогнут узы дружбы и любви, катастрофическими темпами начнет снижаться товарооборот и покачнутся вожди. Возможно, страну перестанут обновлять потрясения. А, значит, не будет мутной воды, в которой только и возможна русская свобода. Реки неизрасходованного адреналина затопят всех и вся. Начнется невиданный морок, а уж следом за ним — и мор. Думаю, незачем огульно истреблять наше национальное достояние, а следует людей учить правильному пользованию им. Нация явилу миру практически невербальный способ общения, почти телепатию! Не какой-нибудь сленг, рожденный молодежной модой на пяток лет, а зрелый языковой продукт, прошедший обкатку и успешное испытание в веках. К сожалению, мат опустили и он стал языком опущенных. Стоит ли его вновь поднимать? Это личностный труд и это — литературный процесс. Роковая встреча мата с недостойными пользователями пагубно отразилась на его репутации.

          Что унаследуют «нищие» слова? То же, что и богачи — круг жизни: от простого к сложному, от сложного к простому. На роль язывого фундамента герой этого эссе конечно же не годится. Там царят религиозные и сказочные архетипы. Но здание жизни не состоит из одного лишь фундамента. Впрочем, фундамент может оказаться не самым уместным и удачным сравнением здесь… Супчик! Бульон! Жизнь — непрерывно варящийся супчик! И никто не согласится ведь хлебать его «пустым»; у хорошего «повара» всегда к месту и соленое словцо, и крепкое выраженьице. Речевые специи, употребленные точно и в меру, делают словесное варево жизни неповторимым. И очень вкусным. Но стоит переборщить и можно всё выбрасывать на помойку.

          Мат — это наука, в которой дилетантствующих практиков несравнимо больше, чем практикующих теоретиков. Вещь самоочевидная и безусловная, как воздух. И, между прочим, «бульончик» устной речи был всегда намного крепче и круче своего бумажного отражения. Особое восклицание! Оно одинаково хорошо годится и для горя, и для радости, и ещё сей приём напоминает авангардность в искусстве, к которой слабые приходят от поспешности и недостаточности таланта, а сильные гасят в ней свою искушённость. Мат — древнейшее явление культуры. И оно непрерывно испытывает нас на способность плыть в потоках матерящегося времени. Если мы не вмещаем брани, то она это делает с лёгкостью — вмещая нас.

          Сам по себе этот текст — провокация. Всего лишь предлог к размышлению. Предлог улыбнуться. В этой шутке обязательно найдется местечко и для глупости... Русский язык не окончателен, до конца ясно выразить в нем чувства и логику не так-то просто. За одним известным исключением. Так и живем: от матери до матери. Облегчая воздушный шарик летучей русской души всем, что в изобилии вылетает вон из корзины жизни — валятся с неба чугунного веса глаголы! Это — магия, языческий способ искать облегчение, восстанавливать пошатнувшееся психическое равновесие. Подобно тому, как русская баня выполняет роль семейной часовни, обнажая живущих и примиряя их, мат прекрасно справляется с ролью персонального доктора и священника. Он всегда с тобой. Как Бог. Как русская вера. Многие чудеса в нашей стране были совершены под этот магический клич. Воистину волшебные слова! Которые открывают любые двери и любые тайны. Честно говоря, в знак благодарности и уважения к этой великой силе и покровителю Руси следовало бы начертать кое-какие слова на знамени и гербе страны, бережно внести их в исполняемый по утрам гимн. Народ бы поднимался охотнее и с песней, и давно бы закончились все наши кризисы и бестолковщина.

 

 

Нетак! — это имя не сон.

Нетак! — так зовут молодца.

И с чем бы ни встретился он —

Немедленно то отрицал.

Нетак! — за рулём и пешком,

В младенчестве или в летах

Играл он и ставил на кон

Пятак неразменный: «Не так!»

 

хххххххххххххххх