Лев РОДНОВ

 

Слова, которые говорятся не человеком и не для людей.

 

ПОТОК ТРЕВОГИ

 

Морозным утром в небе тает ночная россыпь золотая.

 

          – Ничего не понимаю! Умные, хорошие люди прекрасно общаются, имеют ученые степени, авторитет в мире, но если они склонны к вере, и если об этом вдруг заходит разговор, становятся невменяемыми... Почему?!

          – Хороший человек может ведь быть заражён чем-то неизлечимым? Туберкулезом, лепрой, спидом... Религией! Он ведь от этого не перестает быть "хорошим". Но он – болен!

          – Здоровый и больной не имеют общего языка?

          – Конечно!

          – Религия – это вирус, зарождающийся в душе и поражающий разум.

          – Рак духа?

          – Да, наверное.

 

          Мы прорастаем друг в друга, иногда очень и очень глубоко, и поэтому делаемся взаимозависимыми. С какого-то момента бытия собственная смерть перестаёт пугать и в дальнейшем она воспринимается скорее не как неизбежность финала, а как апофеоз эгоизма – уход навсегда. Или наоборот: смерть другого может стать катастрофой: "На кого ты меня покинул?!" Эгоизм, как болезнь, он заразен и мучает всех. Но я знаю обход: пусть в другом меня больше найдётся, чем в себе же самом. И я буду зависим от желаний его и активности. Только так я жизненно заинтересован в развитии жизни другого. Этот исходный посыл обеспечивает наблюдение себя в другом наравне с наблюдением другого в себе. Прием необычайно прост и эффективен: временные, суетные ценности, лишенные статуса "собственных", обвально девальвируют, а количество прямых действий уменьшается до минимально необходимого уровня. Жизнь становится внешне скучной, но очень удобной для одноразового пользования. Ничего лишнего. Другими словами –  никаких ошибок! Фразу "видеть себя со стороны" знает каждый. Но сделать это можно только "обменявшись жизнью" с другим человеком, с демоном прошлого или с каким-то иным воплощением. Экспорт собственной жизни в иные Вселенные прекрасен! Города исчезают, друзья остаются. Всё, что построено, будет однажды разбито; а то, что в сезонную жизнь проросло вдруг, жизнью заплатит за общую память. Жизнь не важна перед тихою бездной. Тело крушится, а дух прибывает. Это рост – триумфальное шествие пары повенчанной, силы двуликой, безгрешной в своем равнодушии: жизни и смерти.

          Кого ты использовал для своих целей? Для кого ты использовал себя? Что за цель обладала и тем, и другим? Полагаешь, что есть ещё время поменяться местами?!

 

Как старый хищник поедает падаль –

Так старый мозг, чтоб жить, жуёт былое.

 

Когда из любопытства прорастает мудрость,

То рот глаголящий ушам уже не нужен.

 

Тому, кто жив, смерть не страшна ничуть,

Кому страшна – тот ею уже болен.

 

Часы содержат пленников: секунду, век...

Тест на "безвременность" бесплодных осмысляет.

 

Одни стремятся ввысь, другие роют яму –

Слой бытия растет, как на дрожжах.

 

Речь выражает то, что ею овладело,

Но всякий репродуктор верит: автор – он.

 

В квадратной комнате родится моль слепая,

Весёлый хаос за окном не нужен ей.

 

Высокий учится искусству равновесий,

Кичится низкое искусством подражать.

 

Свобода в том, чтобы свободно ошибаться

И страх воспитывать, а не приобретать.

 

Незримый вирус ловко точит тело,

Незримый кто-то душу точит так же.

 

Земля в цене, когда продажна святость.

Ложь любит тех, кого убогость опьяняет.

 

          – Ты видишь картину целиком?

          – Да, вижу.

          – Тогда покрой свой взор, который мне недоступен, словами, которые я пойму.

          – Закрой глаза и смотри. То, что ты называешь Адом, росло и умножалось. То, что ты называешь Раем оставалось всегда неизменным. Однажды они сомкнулись и все изменилось. Твой Бог умер, а его ангелы разлетелись кто куда по соседним небам. Здесь больше нет борьбы добра со злом. Мир занял тот, кого твои предки называли Нечистым. Он поглотил остальных, однако не знает: что дальше? Поэтому он вернется домой. Вниз. И он всех заберет с собой.

          – Значит, рай освободится снова?

          – Да. Но это – уже другая картина.

          – Покрой и её словами, чтобы я мог представить!

          – Для этой картины в твоём языке нет подходящих слов.

 

Всё нерешённое страхом решится,

Всё устрашённое кормит собою безмерность.

 

          – Генерал Страх?

          – Да. Он объявляет себя Страхом Божьим и комендует армией разумов, поселившись внутри них.

          – Этот тот генерал, что войска свои не ведет, а толкает?

          – Да. Одни, испугавшись, бегут от него и находят пути. Другие спешат притвориться мертвее всех мертвых.

          – Ты говоришь о прогрессе и мертвых религиях?

          – ...

 

Между слышимым словом и произносимым

Можно голод создать – оправдание трона.

 

О чём тоскуешь беспричинно? –

Скребками дворники звенят...

Отгадку

небо и песчинка,

Должно быть, поровну хранят.

 

          Дед хотел построить новую избу, мечтал о бесплатной земле и молил войну, чтоб она пощадила его сыновей.

          Прошли годы.

          Отец получил квартиру, завел садоогород и молил бутылку, чтоб она не пропила его близких.

          Прошли годы.

          Я утеплил балкон, купил палатку и иногда звоню сыну.

          Годы – прошли.